Подъем на той стороне реки мне не нравился. Длинный такой подъем, крутой, в конце его густые заросли кустарника. Увидеть спрятавшихся за ними людей отсюда нереально. Придется рискнуть, естественно самому. Толку от поддержки будет ноль, ландшафт не тот.
– Подходите, разбирайте по размерам, полчаса на переодевание – и снова встречаемся здесь.
– Повезло вам, копье прошло между ребер, зацепило одно. Рана большая, но внутрь не идет. А вот возьми он чуть правее… Сейчас микстуру примете, на рану польем, хорошенько перевяжем. Крови много вытекло, но это дело наживное. Повезло.
Кстати, как нельзя более своевременно – вон какой запах стоит. Я посмотрел на своих людей, которые с нетерпением наблюдали, как Шлон священнодействует у очага, гремя сковородками. Казалось бы, и часа не прошло, как я, можно сказать, оплакивал покалеченную лошадь, а сейчас, почувствовав запах жареного мяса, уже и рад этому обстоятельству.
– Бренди, – покатал он на языке новое слово. – Какое хорошее слово, бренди. Точнее не придумаешь.
Читал на имперском языке достаточно бегло, а вот с письмом были определенные проблемы. Хотя алфавит и несложный, но начертание некоторых букв очень непривычно и не похоже ни на что мне известное. Поэтому заметки на полях, там, где они требовались, я писал на родном языке – так и быстрее, и расшифровать практически невозможно.