— Угу, — подтвердил он, допивая чай. Ну что, идем?
Он не был уверен, но ему показалось, что и на ее лице он прочел презрение. Презрение и равнодушие.
Неторопливо достав из портфеля очки, он медленно надел их и всмотрелся в открывшуюся ему картину еще раз.
Случилось это на самом деле или он все это придумал?
— Я не понял, я к кому обращаюсь? — на него уставился самый долговязый десятиклассник. Недокуренный бычок казалось прилип к его нижней губе и почему-то не падал вопреки всем физическим законам.
Он знал, что Кореец скоро уезжает, но старался отгонять от себя эту мысль. Ему ужасно хотелось, чтобы это лето, стремительно несущееся к излету, никогда не закончилось, чтобы рядом всегда был Кореец, ставший его лучшим и единственным другом, настолько близким, что ему трудно было бы выразить свои эмоции словами. Но он это чувствовал — и чем ближе было расставание, тем тяжелей ему становилось.