В этот момент сигаретный фильтр наконец-то оторвался от губы и стал медленно падать на землю.
В этот раз он увидел и отметил момент удара, против его ожиданий не раздалось никакого особенного звука, и штукатурка не посыпалась с потолка, куда он тревожно и невольно перевел взгляд.
Он поднял голову и посмотрел вверх. Металлическая перекладина была как обычно высоко, но он твердо знал, что ползти наверх он не будет. Он был уверен, что допрыгнет. Как на перемене он потрогал шершавую поверхность ладони пальцем.
В голове стали крутиться заманчивые идеи и том, что нужно сказаться больным и остаться дома, ведь родители не могли не заметить его синяков. К вечеру оба кровоподтека почернели и по опыту он знал, что исчезать они будут долго, не меньше недели. Ему хотелось остаться дома, в конце концов набить температуру на градуснике и просто побыть в одиночестве.
Этого не могло случиться, это было просто невероятно и невозможно. Солнечные зайчики ушли навсегда, они не имели права появляться опять и напоминать о прошлом, о той, другой девушке. Но они были.
И вдруг в какой-то момент он попал в странный ритм, его сознание отключилось, а он бил и бил. Перед его взором проплывали странные картины — он представлял себя и своего возможного брата — близнеца, которого он не мог победить, восемь обезьян с палками, молотящих от злости друг друга потому, что не могли грамотно к нему подойти, не причинив себе вред, и потом все эти картинки заслонили лица двух его одноклассников, показывающих на него пальцами и заливисто смеющихся. Он сам не обратил внимания на то, что стал бить ожесточенно, ритм увеличился и опомнился он только в тот момент, когда хлопнула дверь и он, обернувшись, увидел удивленные и обеспокоенные лица родителей.