— А сейчас пошли заниматься, домашнее задание потом делать будешь.
Он молчал. Он не знал, что говорить и боялся посмотреть в глаза вопрошавшему. Как загипнотизированный он уставился на велосипедную цепь, и ее ленивые скручивания и раскручивания свидетельствовали о заключавшихся в этих звеньях скрытой силе. На кисти, небрежно державшей цепь, в углублении между большим и указательным пальцем была стандартная наколка — изображение цифры пять на игральной кости — квадрат из четырех точек и пятая в центре. Он не знал, что изображает этот символ, но слышал о том, что его накалывают те, кто были в детских колониях. И в его классе многие рисовали эти точки с помощью шариковой ручки.
Идею о том, чтобы считать каждый удар давно пришлось отбросить — потому что счет получался только до десятого удара. В первые дни он мог досчитать до ста, но потом, когда он понял, что сто ударов это ничтожно мало, он начал просто засекать время — и уже не отвлекался на подсчеты.
— Нет, никакого ребра ладони. Ты каким ударом по газетам своим бьешь? Таким же. Обычный удар, ударная поверхность — сжал руку в кулак покрепче и бей.
Улыбка причинила ему боль и он почувствовал, как из немедленно треснувшей губы опять потекла кровь.
Тишина была настолько глубокой и полной, что на долю секунды ему показалось, что никого нет, все ушли, и все происходящее — это сон, и тот звон, который звучал в его ушах, это звон будильника, который звенел, чтобы разбудить его в школу.