— Если помнишь, там был один деятель, который таскал на плечах теленка. Помнишь?
Он умывался долго, осторожно раз за разом намыливаясь и смывая воду, наблюдая как грязная мыльная вода окрашивается в раковине в красноватый цвет. Он постарался не задеть бровь и когда закончил умываться, щедро намазал ее, пытаясь не морщиться, уже привычным йодом, запасы которого пополнял все эти долгие месяцы и залепил нашедшимся в ванной пластырем.
Олеся будто и не ждала ответа. Поморщившись, от чего ее нос забавно сморщился, она стряхнула особо надоедливую дождевую каплю с ресниц. Смотреть на изгиб ее запястья было приятно. Изгиб был какой-то аристократичный и вместе с тем непосредственный и естественный, как и вся Олеся.
Они стояли молча и в какой-то момент он, не выдержав, уткнулся лбом в плечо Корейца. Тот не пошевелился. Мимо шли пассажиры, волоча багаж, один раз на них чуть было не наехала тележка носильщика, но они молчали и стояли не двигаясь.
Окна выходили на солнечную сторону, и комната по-прежнему была залита светом. Постель осталась не заправленной, он очень рано вскочил сегодня, его пугала мысль о том, что он проспит и не сможет проводить Корейца, поэтому он завел все будильники, которые только были в квартире. Конечно же, он не мог проспать. Он и ночью просыпался несколько раз и ворочался, сон его был тревожен и беспокоен.
Он обернулся и посмотрел назад. Олег, наклонившийся над партой, почти улегшись на нее грудью, смотрел на него взглядом, не сулившим ничего хорошего. Одними губами, неслышно для всех окружающих, Олег проговорил фразу, не оставляющую никаких сомнений в том, что ему нужно. Сидящий рядом Игорь усмехался, грызя ручку, и также выжидающе смотрел в его сторону.