Он смутился, не вполне понимая, как ему поступить. Он опять приоткрыл рот, чтобы наконец-то вымучить свое безадресное и абстрактное «извините», но очевидно, его извинения уже не были нужны, отодвинутые на второй план чем-то ему совершенно непонятным.
— Иду. Видишь, форму уже достал, — произнес он тихо. — Еще только бегать не хватало.
— Я сказал, разберемся, — удивился он, услышав свой голос и произнесенное слово. «Ведь я хотел сказать «поговорим», или все-таки «разберемся?»
— Это неважно, Артем. Спасибо. Не нужно было ничего говорить. Да ведь ты и не видел, что потом случилось. — В этот момент у него мелькнула мысль о том, что он и сам-то не знает, что тогда случилось, слишком скомканными и рваными были оставшиеся воспоминания.
— Да такая и разница, — ответил он спокойно. Его немного удивила неожиданная эмоциональность Корейца, но тем не менее он спокойно продолжил развивать свою мысль.
Постаравшись держаться максимально уверенно, он решительно открыл дверь в спортзал и вошел, прищурившись на мгновение от ослепившего его солнца.