Главным было то, что впервые в жизни он познакомился с девочкой, которая не смотрела на него с презрительной усмешкой, которая разговаривала с ним, как с равным, и улыбнулась ему какой-то особенной улыбкой.
С такой ненавистью до сих пор его никто не бил. Скорее его били для острастки, для того, чтобы запугать и подавить волю, нежели для того, чтобы действительно избить. В последний раз его ударили с такой силой еще в прошлом учебном году, причем особо повода и не было. Это был какой-то спонтанный выплеск злобы и жестокости, грубой силы, ищущей выхода.
— Ну, что. Пока не забыл, нужно закрепить успех. Знаешь, я уж думал, что ты не сможешь. В его голосе плескалось волнение, которое Кореец старался скрыть, но он не обратил на это никакого внимания.
Он внезапно вздрогнул и посмотрел на Артема. Мальчик, уловив немой вопрос в его взгляде, кивнул головой и продолжил: — А ему сестра рассказала.
Ему не так часто везло — вот наиболее распространенных юбилейных рублей с профилем Ленина у него было более десяти, а олимпийские рубли были куда дефицитней. Среди них тоже были часто встречающиеся и увы, редкие, которые сложно было найти. Но все-таки он за два года смог собрать целых пять олимпийских рублей. Это было модно, собирать олимпийские рубли, и, насколько он знал, ни у кого из его знакомых не было полного комплекта.
— Деньги давай, — последовало неизбежное и неотвратимое продолжение, и он понял, что полная коллекция олимпийских рублей у него просуществовала недолго.