— Красивое имя, — сказала она и протянула ему правую руку, выпустив из нее руку брата, который стоял рядом, не проронив ни единого слова.
Артем обхватил его и разревелся, плотно прижавшись и вцепившись в него руками, словно ища защиты и боясь отпустить, разжать руки. Плечи Артема вздрагивали, мальчик прижал свою щеку к его животу и самозабвенно ревел.
— Как учеба? Первый класс, не шутка, — спросил он Артема с интересом. У него первый класс почти истерся из памяти, единственное, что он помнил, так это то, что в первом классе никто к нему не приставал. Все казались тогда милыми и добродушными, просьбы о том, чтобы дать списать воспринимались как-то иначе, никто ему не угрожал и за целый год он не мог вспомнить ни одного раза, чтобы его обидели или унизили.
Мысль о том, что она возможно сядет за его парту, будоражившая сознание все эти дни, казалась ему теперь смешной и идиотской и ее он тоже старался отогнать.
Трудно сказать, сколько прошло времени, оно как будто остановилось.
— Вот именно, — улыбнулся он. — Не всегда получается, конечно, но иногда все же полезно вспомнить эту поговорку.