— Пойдем, побазарим? — продолжил Сиплый и, схватив его за рукав, мягко, но настойчиво потянул в сторону скамейки.
Он ничего не успел сообразить, и его рука автоматически тянулась к защелке все еще открытого портфеля, когда мимо решительно и звонко процокали каблучки.
В тот самый момент, когда учительница вышла из класса, он резко выдохнул и встал, одновременно поворачиваясь лицом к классу. Он стоял и молча смотрел, как дрожащий от бешенства Олег выбирается из-за парты и неторопливо направляется к нему. Раньше его никогда не били в классе. Это всегда откладывалось на потом, на «после уроков», видимо для того, чтобы у него было дополнительное время помучиться и подумать о том, что его ждет.
Артем приоткрыл дверь совсем чуть-чуть и робко высматривал его внутри класса. Он увидел Артема первым и поднял руку.
Увидеть Ахмета в школьном дворе, во дворе школы, которую Ахмет покинул прошлой весной, было шоком. Он еще раз посмотрел на скамейку, как будто желая убедить себя в том, что ему показалось, что он обознался и перепутал, это кто-то другой, просто похожий. Несмотря на общее превосходящее его количество парней, надежда на то, что он обознался, почему-то показалась успокаивающей, будто это могло бы что-то изменить в расстановке сил.
Ему показалось, что он произнес это громко и отчетливо, со стороны наверное, это звучало лепетом ребенка, выронившего изо рта соску, но он не услышал своих слов. Почему-то он подумал, что вообще ничего не сказал, но по реакции двух остальных, удивленно привставших со скамейки, и первого — с цепью — растянувшего губы в тупой улыбке, он понял, что все-таки произнес эти слова. Произнес вслух и произнес громко.