Дни постепенно укорачивались, темнело уже намного раньше, и он проснулся в утренних сумерках, когда только-только начинало светать. Он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, на почти прошедшую боль в боку он не обращал внимания, да и если быть честным, она перестала его беспокоить на третий день вынужденного безделья.
Он и правда забыл обо всем, но принцип, который вошел в его жизнь еще тогда, когда он в первый раз попытался дать сдачи, слабо и неумело, глотая слезы и сжимаясь внутри от страха, возобладал.
Это был длинный, очень длинный день, и только сейчас он почувствовал, насколько устал.
Почему-то мимолетное и острое желание узнать, разобраться, осознать — вдруг исчезло.
— И тогда да. Тогда она на тебя посмотрит. Таким взглядом. А может и тогда не посмотрит, — Кореец замолчал, было видно, что он думает о чем-то своем и казалось очевидным то, что это не самые приятные воспоминания.
С замиранием в душе он открыл замок и заглянул внутрь.