И все же что-то в его груди подсказывало ему, что ответы на эти вопросы найдутся сами собой.
— Передам, — серьезно ответил он, не поняв в первый момент, что Кореец пошутил. И, услышав его серьезный ответ, Кореец засмеялся. Засмеялся весело и беззаботно, как будто лето опять вернулось к своему началу, и все у них было только впереди.
Апофеозом его конькобежной карьеры была покупка клюшки.
— Ну, не камень, предположим, а кирпич. Что это ты так раскипятился? Успокойся и послушай.
Ноги с неохотой несли его в школу, и он пытался отогнать мысли о том, что школьный двор, его школьный двор, уже навряд ли будет принадлежать только ему. Раньше он не думал об этом, эти мысли пришли только сегодня и мучили его.
Он отвернулся и сел, вытаскивая медленно — медленно из портфеля все необходимое для урока, скрывая от самого себя дрожь в руках.