– Мал-Гона! Аптахар!.. – хрипло выкрикнул Волкодав. – Свои!..
В толпе харюков застонали от ужаса. Дело, как видно, и вправду было неслыханное.
– Наука! – воздел палец стекловар, и Волкодав окончательно убедился, что здесь не обошлось без Тилорна. Остей же нагнулся за чашкой и потребовал: – Кипятку мне!
Петь после Мангул не захотелось уже никому. Люди начали расходиться, притихшие, смущённые. Открывшие в себе что-то, чего никогда прежде не замечали. Почему? Никто из них, благодарение Богам, не имел касательства к страшным Самоцветным горам. И ни разу не слыхал о невольнике по прозвищу Беркут, сумевшем вырваться с каторги. А вот поди ж ты.
– Ладно, пуп не надорвут, – рассудил Мал-Гона. – Всяко лучше, чем ворон кормить.
– Эй, венн! – немедленно раздалось сзади. – Ты куда?