– Я тебе кольчугу привёз, – сказал Атталик. Волкодав чуть не заметил в ответ, что за три месяца тот стал мужчиной. Но воздержался. С мужчиной надо разговаривать и поступать так, как это достойно его мужества. И всё.
Причина бегства разбойников была хорошо видна с тропы, по которой уводили кнесинку Лихослав и младший из двоих горцев. Здесь, наверху, совсем не чувствовалась подземная вонь из Препоны: холодный ветер, стекавший с гор, уносил её прочь. Клочья тумана, проползавшие внизу, то скрывали побоище, то опять расступались. Кнесинка всё время смотрела в ту сторону, ища глазами человека, к которому рвалось её сердце. И она его увидела. Они забрались по тропе уже достаточно высоко: фигурки людей казались крохотными и одинаковыми. Но Волкодава кнесинка узнала тотчас. Он не шевелился, а кругом него стояли уцелевшие галирадцы. Так стоят над мёртвым. Или израненным до такой степени, что не вдруг и смекнёшь, как к нему прикоснуться.
Отгороженный от недавних собратьев плотной стеной обтянутых ржавыми кольчугами спин, Волкодав ещё стоял на ногах, упрямо отказываясь падать, хотя по всем законам ему давно полагалось бы упасть и испустить дух. Он зажимал рану ладонями, и между пальцами прорывались липкие пузыри. Он знал, что у него хватит сил добрести до ворот, ведущих к свободе, – где бы они ни находились, эти ворота. Ещё он знал, что надсмотрщики откроют ворота и выпустят его, не добив по дороге. Потому что оставшиеся рабы рано или поздно проведают истину, а значит, потешить душу поединком не удастся больше никому и никогда. За что драться невольнику, если не манит свобода?
– Много дней двигалось войско, – продолжала Эртан. – И там, где оно проходило, люди, говорят, до сих пор не живут. Только настало утро, когда следующей должна была стать его родная деревня…
Он всё проделал медленно. Разжал левую руку. Положил её Итерскелу на локоть. «Золотой кот хватает полосатую мышь». Почему полосатую, знала одна Мать Кендарат. Повёл пойманную руку Итерскелу за спину, и налитый железной мощью роннан послушно согнулся, спасаясь от боли. Он дрожал и стукался в колени лицом. Веди его так хоть до самого Галирада, и пусть попробует пискнуть. Волкодав заставил его шагнуть на край полотна, отпустил и без особых затей пихнул ногой в зад. Удержаться на ногах было не в человеческих силах, и Итерскел не удержался. Когда к нему вернулось ощущение верха и низа, его голова находилось внутри третьей черты. Всё остальное – снаружи. Он побежал.
Знал бы где, соломки бы подстелил, подумал он зло. И почему я заранее не попросил Вароха сделать пращу?..