Лейтенант огляделся, и сердце сразу защемило. Его корвет принял на себя всю тяжесть боя и, проходя мимо шебек, от каждой получил по залпу. Фок-мачту снесло, на баке весело разгорался огонь, на окровавленной палубе лежали убитые и копошились израненные матросы.
— Не печалься… У меня достойная смерть, так царю и скажи. И еще — он дойдет до Царьграда, я это знаю… И люблю его…
Барятинский встал, продолжая сжимать в руке вилку. Глаза светились багровым пламенем, как у вампира.
— Ну вот и славно… Иди, государь, — солдат устало прикрыл веки, — нечего тебе здесь делать…
Гонять обратно лоханки незачем — не стоит оно того. Золото и пушнину, а более везти из Сибири нечего, разве чай, можно и обозами до столицы отправить, надежнее, и казаки для охраны по всему тракту живут. Не стоит рисковать обратным рейсом, да и нужды нет и тем паче пользы.
Алехан злорадно ухмыльнулся — сидящие перед ним внизу туземцы были как на ладони, и он плавно потянул за спусковой крючок, поймав в прицел широкую спину самого рослого колоша.