Крепость была не маленькая, и Винитар сумел поселить Лучезаровичей и ратников врозь, чтобы поменьше мозолили друг дружке глаза. И те и те жаждали крови, но Стражу Северных Врат убийства в стенах его замка были совсем ни к чему.
– Утолите жажду, воители, – проговорила Ане по-вельхски. Сольвеннской и тем более веннской речью она не владела. И от боязни, что гости не поймут и обидятся, залилась румянцем – ярким и быстрым, каким Боги часто награждают рыжеволосых.
Внизу, под мостиком, разверзалась немереная глубина. Ещё никто по своей воле не спускался туда, чтобы узнать, есть ли дно у Препоны. И уж подавно никто не поднимался обратно. А сверху смотрели горы, вечные, равнодушные горы в облачных шапках, в голубоватых плащах никем не тревожимых ледников. И небо, из-за тумана казавшееся зелёным.
Люди Атталика привели с собой двух коней. Ниилит устроилась за спиной у Тилорна, Зуйко сел к деду. Дом, родной дом непоправимо уходил в прошлое, словно пристань, покинутая кораблём.
– Я не Жадоба! – мрачно повторил Волкодав и про себя в который раз проклял разбойников. Не убив по дороге, они, похоже, собирались прикончить его здесь, чужими руками. Даже если он и уложит всех четверых, далеко уйти ему не дадут.
Ещё некоторое время после этого Мыш с пронзительными воплями гонял по плоту небольшого зверька, гибкого и зубастого, уже одевшегося в белую зимнюю шубку. Ласка то пряталась, забиваясь в щели и под настил, то взвивалась пружиной, пытаясь достать крылатого недруга. Мыш не отваживался схватиться со свирепой маленькой хищницей, способной, как известно, забраться в ухо лосю и закусать его насмерть. Он просто неотступно висел у ласки над головой и истошно орал. Пока наконец та гибким прыжком не вскочила на крайнее бревно плота и не уплыла вслед за хозяином, по-змеиному извиваясь в чёрной воде, шершавой от падающего снега…