Король усмехнулся, и тут ему на память пришел Генрих Бурбон, что несколько раз переходил из католичества в протестантство и в конце концов водрузил на себя французскую корону.
— Я люблю тебя, — только и сказал Петр в ответ. Вытянул папиросу и закурил, с наслаждением затягиваясь, ведь полдня не курил, если не больше. — Как дети, дела?
— Это твоя кровинушка, Като, и я обязан был ее сберечь! — Петр погладил жену по голове. — С отцом ему будет лучше, станет настоящим Орловым. А наши дети с нами…
Григорий покачал своей лапищей, а Алехан задумчиво почесал затылок — размер самородка его впечатлил основательно.
За это она безмерно уважала мужа и даже боялась его, хотя знала, что не дает поводов к наказанию. Не было только одного — любви. Като с тщанием выполняла супружеский долг, родила двух сыновей и дочерей и сейчас с удовольствием заново пребывала бы в тягости — но муж отбыл на войну, а она осталась здесь, с маленьким Константином, которому только восемь месяцев исполнилось, и со старшим, семилетним Александром. А так бы была с ним, как и та Екатерина Алексеевна, что из грязной чухонской девки стала императрицей всероссийской.