Только засевшие в башне янычары продолжали драться с остервенением, стреляя из ружей, а иногда раздавался и пушечный грохот, и моментально башню заволакивало дымом. Но не надолго — ветер тут же относил белые клубы далеко в сторону.
— Румянцев их сейчас до кондиции доводит. Прутского побоища им за глаза хватило, как и горящего Константинополя. Да и с Греции их Репнин выпихнул. Торгуются пока, но и мы уперлись. Хотя Грецию придется отдать, но взамен вытребовали право покровительства над всеми христианами. Так что повод для новой войны теперь уже нам искать не придется!
Но дорога задумка — рельсы из чугуна на Урале отливать только сейчас научились, и стоят они накладно. Но со временем окупится — на тележках с железными осями и дисками можно по двести пудов нагрузить, а на подводе и пятнадцати не вывезешь. А паровоз десяток тележек утянет!
И польскую пока Подолию грабили и разоряли не менее беспощадно, скольких убили?! А ведь из невольников только каждый второй до Крыма доходил — слабых, больных и немощных рубили без жалости. Недаром шляхи, что в Крым идут, «солеными» от человеческих слез называют, а в Малороссии самое страшное проклятие в ходу, и какое — «чтоб тебя татарская сабля посекла».
Чуть повернув голову, он жадно поцеловал жену, которая не менее страстно ему ответила, и с трудом оторвался от горячих губ и, всмотревшись в свою любовь, невольно закряхтел — у Като были вспухшие губы, шея, плечи и грудь в багровых пятнах засосов, с красными следами от его пальцев.
Моряки «Надежды» обнимали матросов, то ли знакомцы были, то ли из извечной морской солидарности. Хлопали друг друга по плечам, веселились, громко смеялись. Будет сегодня весело в единственном трактире, знатен будет пир, не вместит он всех желающих погулять! А потому по домам матросы за накрытыми столами сидеть будут, за чарками полными…