Но нет лучше оружия для пальбы по береговым укреплениям или скопищу судов, стоящих на якоре. Тут вероятность попадания резко возрастает — один из десяти выстрелов может попасть в цель. Деревянная палуба худая защита — тяжелая бомба пробивает ее запросто, и мощный взрыв происходит уже внутри корабля…
— Не льсти, фельдмаршал, ибо тебе переговоры с ними вести придется. Но вначале еще одно поражение туркам нанеси, как только они новую армию соберут. И чтоб побоище было страшнее Кагульского. Винтовки новые получишь скоро — с заводов полтысячи привезут, и патронов в достатке, и дюжину новых пушек с особыми выстрелами. Хватит?
— Государь! Янычары полностью истреблены! Олиц опрокинул турецкую конницу и татар и загнал ее в лагерь. Племянников вышел к Фильконешти с севера, начал обстрел лагеря!
— Отнеси, вправь руки! — тихо бросил Шешковский палачу и повернулся к писцу, скромному, неприметному чиновнику, что скрипел гусиным пером в закутке за столиком. — И лекаря к нему отправьте! На суде он должен быть как огурчик!
Крепкая рука вырвала у Орлова подзорную трубу, и тот понял, что наместник возбужден не меньше его, только скрывает это хорошо, с годами привычку выработав. Старый морской волк, изъеденный солью, смотрел долго, молча, напряженно.
Потрескавшиеся, с запекшейся кровью губы жили отдельно на мертвенно-бледном лице, отдельно от остекленевших глаз, отдельно от всего царства Смерти, которое царило вокруг.