«Твою мать! Так это же моя! Ни хрена себе ятаганом приласкали!»
— Поручик Псаро! — крикнул Кутузов, зная, что грек находится где-то рядом. — Возьмите вторую колонну, не дайте им уйти!
Вопрос Петра был задан в пустоту, хотя толмач его тут же громко перевел, копируя даже ехидную интонацию.
Румянцев так заразительно рассмеялся, что Петра самого проняло — хихикал, как ребенок.
Тяжелая леденящая скорбь сдавила сердце оттого, что не любила этого благородного человека, а на его ласку отвечала холодностью. И теперь она должна искупить сей грех, пусть даже ценой жизни…
— Государыня! Пакет от императора. — Офицер протянул женщине серебряный футляр с письмом.