Сидящий рядом Алехан неожиданно выбросил огромные лапищи и схватил его за глотку. Чудовищная боль ослепила Петра.
— А ведь это выход, — после короткого раздумья отозвался Григорий, — мы питанием себя полностью обеспечим, в три горла есть будем. Стой! Бриг один, а если в Охотске его отберут? Кораблей хороших там нет, сам видел.
Офицеры тут же ввалились в шатер, сделать это было не трудно, ведь они всегда находились рядом. Следом зашел и эскулап, начавший быстро щупать голову присевшего на стульчик Петра.
— Вот это другое дело, ваш-бродь! — Верзила одной рукой вытянул капитана из воды, усадив рядом.
Человек повернулся. На этот раз старец смотрел на него печально, голубые мальчишеские глаза не искрились доброй теплотой. Коричневая ряса казалась подернутой мутной дымкой, только скорбно сложенные ладони, морщинистые и натруженные, перебирали бесшумные четки.
Но похвалой Шванвича остался доволен. Стол действительно выглядел богатым — хотя кладовые обшаривать пришлось. Рыба была всевозможная — море здесь кормилец добрый — жареная, вареная, соленая, копченая, запеченная в сухарях. И мясо — но дичина, коров и свиней у горожан было мало, и приготовлена не хуже рыбы, у самого от аппетитного вида слюнки потекли. И хлеб, еще горячий, пышный, ароматный. И попить было что — шипучий квас, морсы из прошлогодних ягод, медовуха из привозного от Иркутска меда, хлебное вино доброй перегонки — водочка получилась отличная, на травах настоянная, медком приправленная.