— Полноте, мой старый друг, — Петр несколько бесцеремонно перебил фельдмаршала. Славословия на эту тему он не любил, а потому решительно перевел разговор на другую тему: — Пойдем в кабинет, как тогда. Не люблю под вечер этого дня в спальне находиться. В эту ночь такое происходит…
Император казнил десятки заговорщиков без малейшего сожаления в те роковые дни, по одному его намеку ее бы удавили немедленно — и Петр смог бы выбрать себе любую принцессу в жены, да и любовниц в те дни у него было много! Почему он себя так ведет?
— Да что ж это такое творится, святые угодники? Всегда почивал хорошо, засыпал почти сразу и сновидениями не мучился! — пробормотал он и перевернулся на другой бок, подальше от «постельной печки».
— Пруссии сейчас война с нами не нужна, государь. Они еще от прошлой не отошли. И по большому счету, если вопрос с Восточной Пруссией урегулировать, то король Фридрих и его наследники воевать с нами не станут, потому что нет ни малейших выгод, одни сплошные траты. И пустые — ибо между нами и ими Польша…
И тут же отвел глаза от некоторой неловкости — император крепко вбивал в подчиненных субординацию и дисциплину, и потому он не мог не указать Екатерине Алексеевне на ее промашку.
Нет, надо еще ждать! Если ввязаться в войну, когда в Польше очередная панская заматня идет, когда Австрия оружием у границ бряцать начинает, ведь тешинский вопрос с ней до сих пор не урегулирован, то можно крепко обжечь руки. Нет, пока нельзя!