— Гриша, брат! — радостно взвыл Алехан и рванулся. И тут же рухнул обратно на подушку. Голова нещадно болела, колено ломило — но даже такое пробуждение его обрадовало. Лучше лежать в знакомой комнатушке острога, чем на камнях с откромсанной головушкой.
— Наливай, Гриша. — Алехан с нескрываемой печалью посмотрел на бутыль — там плескалось едва на три пальца мутной жидкости.
— Остановить резню, генерал! Гудовича этим я не верну! — Петр скривился от боли. — Прекратить обстрел! Парламентерам скажи — пусть сложат оружие немедленно, тогда начнем переговоры! Под угрозой полного истребления! Так и скажи…
— Хорошо, Андрей Васильевич! — покладисто согласился Петр, разрубая в мыслях гордиев узел. — Займитесь этим делом, в гвардию нужно зачислять лучших из лучших, самых боевитых!
— Ты говори, барон, что за пазухой еще прячешь?
«Так-с! Бедро и нога, предплечье правой и локоть левой руки, плечо, живот и вроде бы еще и спина — под лопатками тянет болью. Плюс голову мою буйную сильно обработали, хорошо, что каска спасла. Вывод? На хрена царю в драку лезть, так и убить могут! Пророчество — пророчеством, но реформы надо до конца доделать. Все! Отныне от любой драки в стороне стоять буду! С меня хватит! Навоевался!»