— И хрен со сном! Один раз в году можно помучиться! Потерпеть во благо России! — Петр искренне рассмеялся…
Звонкие команды офицеров, прокатившиеся по рядам, вывели Степана из оцепенения, навеянного запахом смерти. Пятнадцать лет рекрутской службы, после которой он на новых правах гвардейского штаб-сержанта, что армейскому подпрапорщику равен, с приличным, о котором он раньше не мог и помыслить, жалованьем сделали свое дело.
Шли ходко, под всеми парусами, большой эскадрой, которую раньше Грейг и не мечтал водить по морям, — с десяток крупных кораблей и фрегатов да вдвое больше мелких суденышек и фелюк.
Голос Карла едва доносился через густую серую пелену дыма, но Петр отчетливо слышал лязг клинков и дикие крики.
— Турецкого флота в Архипелаге более нет! Это наша заслуга! Но в Морее еще есть, в Алжире. И главное — одна эскадра стоит у Константинополя, да на Черном море у османов флот изрядный.
Турки, укрывшиеся в глубине Чесменской бухты, напоминали старому моряку скопище крыс, загнанных в угол, а оттого вдвойне опасных. И будут большая кровь и потери, если они с утра попытаются вырваться из ловушки.