Подаренное императором новое ружье с патронташем Григорий брать не стал потому же, хоть то маняще блистало стволом. Решил утречком еще пару раз выстрелить — бой просто изумительный.
— Все! Теперь они сюда залезут! И меня убьют…
Да и извергов приструнили изрядно — после прилюдного, на Лобном месте, четвертования Салтычихи да еще с дюжины показательных казней крепостники сильно попритихли и до крайностей в своих мучительствах уже не доходили. За то можно было враз поплатиться — свыше ста тысяч крестьян таких хозяев уже переписали на императора.
А здесь лепота — наверх к ним только узкий карниз идет, по которому они с трудом при свете вскарабкались. Пусть тлинкиты попробуют по нему к ним забраться!
«Обиделся! — Петр украдкой посмотрел на генерала. — Не похвалил его прилюдно за баталию, гневлив я был, вот и демонстрирует свое недовольство. Ну, ничего, сейчас он от меня получит!»
«Наш барон светится от счастья, даже задрал кверху свою куцую бороденку. Аж глазенки сияют, ноженьками в сапогах притопывает», — Петр хмыкнул, но на душе стало пакостно.