Мордобитие шло с переменным успехом три года, пока враждующим сторонам это порядком не надоело. Службу-то в гвардии нести надо, а как, если в лежку от побоев лежишь и глаза открыть не можешь, потому что очи багровыми синяками заплыли и губы варениками стали!
Два года провел Петр в безуспешных баталиях с чиновничеством — ни грозные окрики, ни показательные казни к улучшению не привели. Чудище оказалось обло, озорно, да еще и лаяло!
Кузьма сплюнул кровавый сгусток, щека у него была располосована, и посмотрел на Орлова.
Адмирал повернулся к корме — от них, отстав на добрую милю, арьергард контр-адмирала Чичагова из «Кенигсберга», «Риги», «Архангельска» и «Вологды» торопился сократить расстояние.
Аристократ чуть поморщился — политика, конечно, дело грязное, но иной раз нельзя называть кошку кошкой. Да и крымские татары вызывали у него не меньшую брезгливость, чем их северные враги.
Но в то же время генерал Измайлов, командующий гвардией и столичный генерал-губернатор, вернейший пес Петра Федоровича, за ней пригляд строгий постоянно держал, да и в самом дворце она чувствовала за собой пристальные взгляды свитских. Кроме того, охрану несли не преображенцы с семеновцами, а петергофцы и егеря с казаками.