— Верно, братец! Еще двадцать мы перебили. Двое незнамо куда и ушли. Боюсь, что в свои земли. А это сам понимаешь, чем пахнет!
Тихомиров облегченно вздохнул и сдернул с плеча фузею с примкнутым кинжальным штыком. Вовремя успел — разом рухнули несколько солдат, и на сержанта попер здоровенный янычар в залитом кровью халате. Хищно ощерив кошачьи усы, турок заорал и взмахнул ятаганом.
Петр, по прошествии нескольких лет, полностью изменил свою точку зрения на штабных офицеров, которые раньше казались ему сытыми и лощеными бездельниками. Да еще образ сей подпитывался в его памяти сценками из кинофильмов. В той же «Гусарской балладе» незабываемый поручик Ржевский однажды произнес: «Опять штабной? Уж лучше водки бы прислали!»
Тот год, 1737-й, Христофор Антонович отлично помнил — подошли к Очакову тогда 30 июня, потрепав турок в стычке под стенами. На следующий день сразились — бог войны Марс был на стороне русских. И он решил начать штурм крепости, не дожидаясь прибытия осадной артиллерии, что должна была привести суденышки флотилии по Днепру.
Одно плохо — ему самому в атаке участие никак не принять. Фельдмаршал повелел все время быть рядом, дабы вовремя разъяснять, что происходит в лимане. Оно и верно — морское дело сложное, и согласовывать действия осадных войск и флотилии нужно умело.
— Батюшка-государь… — губы Тихомирова шевельнулись, и взгляд устремился теперь уже на Петра, которого мгновенно прошиб холодный пот. — Ты чего это? Зачем сюда пришел?