— Викторович, млять, что ты ёрзаешь? Дорожку дай! — возмущённо заревел Корнеев и в тот же миг будто бы замёрз. И слился с корпусом тяжёлого пулемёта. И любимая тряпка торчит из-за горловины майки. Готов боец, созрел на подвиг.
— Давай будем считать, что там никого нет, — вслух решил я.
Русские. Значит, мы не одни, нам заботливо прислали потенциальное пополнение, вот оно, принимайте. Национальные варианты подробно проговаривались у Сотникова, на крайней, и пока единственной пьянке, которую этот умный мужик определил, в ущерб весу поставки, чрезвычайно важным моментом и способом хоть какого-то снижения общего стресса, как это делается на поминках. Да поминки это и были…
— Шам, пулемёт, — напомнил я без надобности, но для порядка. — Дядя Вова, Наблюдателя поставьте, где повыше. Только с оружием.
Почему у остальных никакой сонливости не заметно? Бодрые все. С ними по-другому поступили? Сохранили время. А меня, значит, с передержкой для особого тестирования?
Значится, коли вы русские, то сможете адаптироваться к любому дерьму, это всем известно. И по той же причине наверняка перегрызёте друг другу глотку, устроив гражданскую войну в рекордно короткий срок. А потом откатитесь в средневековье, в лучшем случае, где вам, русским, самое, что ни на есть место. Вот суки.