— Вот и пусть осознают, кто тут старший брательник, — ответствовал Сомов и всадил очередь по верхушкам деревьев. Хорошо прозвучало, убедительно.
— Начинается… Спасибо, господин военный, за пояснения, — скривилась Зенгер.
Три дня назад пообщался в Замке с новенькой брюнеткой — не то. Как Лев Толстой написал в своих дневниках после свадьбы по поводу первой брачной ночи, одной фразой — "не то". По-моему, это сильней, чем весь его роман "Война и мир". Ничё, не удивились? Это я с виду "рабочий с шарикоподшипника"… Многие обманывались на свою голову, много зубов вылетело за необдуманные слова. Даром, что, ли у меня такой позывной, думаете? С кругозорами всё в порядке, и читаем, и поём. Не Бахтин, конечно, но и написать чего умного сможем.
В спальне — овальное настенное зеркало, старое, с осыпающейся амальгамой. Посмотрел на свою настороженную и удивлённую морду лица. Из спальни вход в санузел типа сортир, ничего себе, какие блага тут есть! Это что-то позднее, модернизация на колхозном уровне. Дырка в полу неизвестно куда, таз, да большой медный кувшин с водой.
— А это уже война, Юра. На войне все стрелять будут, там другие резоны и ответки. И ты будешь, и повариха Нюрка будет, куда вы денетесь. Вот у тебя — аж ДШК на крыше… Тут главное, грань не перейти. Мы тоже, когда думали, как лучше карту разыграть, сначала разведку хотели зарядить.
Почему у меня вечно что-то мимо головы проходит, а? Нет, мы конечно, морально готовились, все ведь понимают, что индульгенции нет, и канал в любой момент может крякнуть. Но, чтобы так представить себе картину будущего…