Монгол с дедом о чём-то говорили, спорили, но я уже не слышал, воображение услужливо рисовало мне одну картинку за другой.
— Ну, у нас тут ситуация другая, фронтир. Да и сухой закон, после крайней пъянки.
— Вот уж хрен! — безапелляционно заявил Дугин, — Алексей, мне в Заостровское надо, мне груза вывозить надо! У меня там дел начать и кончить… Я и так столько дней на яйцах просидел.
— Это… Вы это бросьте, этак вот на людях. Дома можете, — я специально применил слово "дом", мои это дети, мои, — а в остальных местах извольте обращаться ко мне по имени-отчеству, или "командор", или товарищ Сотников, придумайте. А то несолидно.
От нечего делать и для уточнения будущей карты я достал блокнот, бинокль, и по часовой стрелке принялся изучать местность через оптику, постоянно делая пометки карандашом. Хорошо разглядел ту самую рощу "Отдельную", где водится мясо. Не исключаю, что она вскоре станет у нас излюбленным местом свиданий сладких парочек — еще пару раз пострелять залпами, и никакой лось туда больше не сунется.
Не хочется мокнуть, но шансов нет. Бегом никак не получится, накатила тяжкая сытость. Ладно, чего уж там, пойдём совещаться, наши уже двинули. Только вот пару булочек с собой возьму, идите, кругленькие к папе, в карман сложим.