Цитата #1428 из книги «Прощание с иллюзиями»

Давайте вспомним, каким образом пришел к власти Михаил Сергеевич Горбачев. Он двигался по общепринятому пути — октябренок, юный пионер, комсомолец, комсомольский активист, член партии, партийный работник. Так он поднимался по иерархической лестнице, пока не добрался до самого верха и не стал членом Политбюро ЦК КПСС. Он не был Лехом Валенсой, который бросил вызов системе, боролся с ней и пришел к власти с собственной партией. Он не был Вацлавом Гавелом, драматургом-диссидентом, который отсидел срок за свои политические взгляды, но не сдался и в конце концов был избран президентом страны. Горбачев — типичный представитель власти, он рос и развивался внутри ее, он никогда не противостоял ей, он ждал своего часа — и дождался его.

Просмотров: 1

Главная редакция радиовещания Московского радио являлась местом, скажем так, странным. Она включала четыре подразделения: руководство (главный редактор, его заместитель и начальники отделов), журналисты (комментаторы, редакторы), переводчики и дикторы. Первые два подразделения состояли из «настоящих» советских людей, то есть из тех, кто родился и вырос в СССР. Для них английский язык не был родным, хотя некоторые владели им превосходно. Как правило, журналисты писали свои материалы по-русски, затем начальство визировало их (без визы главного или его заместителя материал не мог идти в эфир), и они поступали на перевод, а затем к дикторам. Среди переводчиков и дикторов тоже насчитывалось небольшое количество «настоящих» советских людей, но в большинстве своем это были люди «подпорченные»: в их числе — дети тех, кто эмигрировал до революции, а потом вернулся, чтобы участвовать в строительстве социализма, дети репрессированных в тридцать седьмом первых советских полпредов за границей, — словом, люди разных судеб. Все они владели английским как родным, и все они рассматривались как не совсем «свои». К этому надо добавить, что многие из них, довольно плохо зная русский язык, не слишком-то хорошо говорили и на английском — в общем-то без акцента, но при отсутствии настоящего образования имели ограниченный словарный запас, да и произношение не слишком интеллигентное.

Просмотров: 2

В течение последующих трех лет я познакомился со многими гордоновскими друзьями, бóльшая часть которых прошла через лагеря и сибирскую ссылку. Часто по вечерам я молча сидел, слушая бесконечные рассказы и запивая их знаменитым «б-дробь-б» — чаем «без блядства», то есть крепким, душистым, обворожительным, свежезаваренным по всем классическим принципам, по чайной ложке грузинского и краснодарского «экстра» на человека плюс одну на чайник. Однажды я попросил Кузьму… ах, да, я забыл сказать: в лагере Иосиф Давыдович получил именно такую кликуху и просил, чтобы я звал его так. Почему Кузьма? Вот уж не знаю. Может, потому, что шли от обратного, ведь он — тощий, интеллигентный до мозга костей, рафинированный в своих обширных литературных познаниях — абсолютно никак не подходил к этому имени. Так или иначе, я звал его Кузьмой, Нина Павловна — Кузей или Юзом, друзья по лагерю и ссылке — тоже Юзом, ну а все прочие — по имени-отчеству: этот человек, подчеркнуто вежливый, совершенно не допускал фамильярного обращения.

Просмотров: 2

Осознанно или бессознательно, но человек восстает против постоянной лжи, плохого обращения, бездарного управления, безразличных властей. То, что способен вынести человек, не способно вынести ни одно животное, оно издыхает. Человека же постигает смерть моральная, он вынужден приспосабливаться, забывать о принципах, в нем возникает чувство презрения к самому себе. За этим следует гнев, слепая ненависть, желание ударить — неважно, что или кого, лишь бы ударить.

Просмотров: 4

Что-то в этом стишке ударило меня в самое сердце, ударило куда сильнее, чем, скажем, моя фотография в двенадцатилетнем возрасте. Я видел много таких фотографий, я отлично представлял себе, как выглядел в двенадцать лет. Но я совершенно не помнил себя — именно себя, двенадцатилетнего мальчика, не помнил, что и как я говорил и думал. Эти стишки каким-то таинственным образом позволили мне познакомиться с собой тогдашним, с мальчиком, который пожимал мне руку, смотрел мне в глаза с радостной улыбкой, предвкушая все то, что предстоит ему в жизни. И мне хотелось обнять его, прижать к себе и сказать, что все у него будет хорошо, все будет о’кей.

Просмотров: 4