Тот мгновенно отшатнулся назад, уходя от неминуемой смерти.
А вот как собирался Лучезар жить дальше и ладить даже не с ключинскими вельхами – со своим кнесом, Глуздом Несмеяновичем, – про то оставалось только гадать. Люди ведь дознаются, что произошло. Пусть и с запозданием, но дознаются непременно. В Галираде, похоже, совсем не знали про серый порошок. И что он делает с человеком. Иначе не поручили бы Лучезару охрану «сестры»…
Слух у него был очень острый, но звериному всё-таки уступал. Мыш, вернувшийся на плечо, встрепенулся и зашипел, и только тогда Волкодав уловил в лесной чаще шаги. Четверо, сейчас же определил он, по привычке накрывая ладонью воинственного зверька. Причём трое идут сами, а четвёртого тащат насильно, и он, то есть она, пытается отбиваться, но мало что получается. Волкодав шугнул Мыша прочь, поскольку предполагал, что дело навряд ли обойдётся без драки, и побежал навстречу.
Он не дал себе поблажки. Вывеска над дверью корчмы состояла аж из двух слов, а рядом был изображён здоровяк с огромным ножом, схвативший за крутые рога упирающегося барана.
Он тоже был с Лучезаром в походе. Плишка хотел оттолкнуть его, но передумал. Просто поднял самострел, сам занял место отрока и поднял ложе к плечу.
– Лекарь искал на ножах яд… – на всякий случай сказал он Тилорну.