– Ты, кажется, хотела через год с ним развестись или нет? – спросила я.
У ребят, впрочем, как и у меня, началось углубление специализации, и тонкости, которые были понятны профессионалам, для меня оказались словно темный лес. А успеваемость и результаты каждого по разным предметам скакали, будто тимлигские блохи. Тут даже Ремарк не сразу разгребал их художества – куда уж мне. А ведь у них имелись такие предметы, которых у меня вообще не было. В итоге мы по несколько часов после занятий минимум раз в неделю располагались с куратором у него или у меня в боксе и пытались не только разобрать все полученные результаты, но и скорректировать расписание учащихся, чтобы те подтянули отстающие предметы.
В первые три месяца практики мы шесть с половиной дней в неделю при любой погоде, днем и ночью занимались главным образом физической, строевой и стрелковой подготовкой, в ходе которой нас вновь проверяли на физическую пригодность, силу, ловкость и выносливость. Под руководством опытных инструкторов мы выполняли различные физические упражнения, обучались способам выживания на море и пересеченной местности.
Еще некоторое время посмотрев на них, я плюнул на все и пошел переодеваться.
– Да, неприятно, но им придется терпеть. До конца учебного года уже не так много осталось.
– Люсечка, мне нужно с тобой поговорить. Пойдем со мной куда-нибудь.