Ровные строчки аккуратных букв, мягкие овалы закруглений и стремительные наклонные росчерки. Ничего не понимаю в «графоведчестве», но сам текст, даже если и не вдаваться в его смысл, визуально располагает к себе. Вряд ли такого эффекта удалось бы достигнуть, используя стилус или цифровой шрифт. Текст ощущался как живой.
Ее отец, лорд Кеннет, с усмешкой смотрел, как дочка, похожая на разгневанную фурию, выхаживает от стены к стене его кабинета.
И еще плита за прежней! Снова головоломка! Тут мы уж встряли надолго, пока не приладили систему направленного взрыва и не раздербанили и эту и еще шесть плит к такой-то матери.
– Я за весь маршрут не давал повода думать обо мне плохо. Я честен с вами. Мы ведь сможем приземлиться на территорию, где работает ваш муж? Мне понадобятся укрытие и, если это возможно, коррекция внешности. Идеально – новые документы. Я смогу заплатить, – подхожу к сути предложения.
– Да, – ответно улыбнулся Собрарбе, – трудно принять нас за воплощение милосердия. Вас проводят в медсекцию на известную вам процедуру, после чего мы продолжим беседу.
Они пришли, когда я спал. Шесть человек в черных мундирах службы безопасности корабля. Когда-то я представлял себе эту сцену. Читал, что если чего-то боишься – надо представить себе максимально плохой сценарий развития событий, тогда станет легче и страх уйдет. Страх воплотился в жизнь и куда-то тащит меня, не дав одеться. Успел вцепиться в вещи руками и пытаюсь надеть на себя хоть что-то по пути, получается плохо, но эсбэшникам нравится – ржут, гады, однако темпа движения не снижают. В лифте удается напялить штаны, форменный пиджак. Благодаря высокому воротнику не видно, что под пиджаком – голое тело. Смотрюсь в зеркальную стенку лифта – вид вполне приличный.