А вот это он зря. Меррон подозревала, что любезного Харшала нападение на его лагерь расстроит.
– Прими же в дар этих людей, которые желают искупить свою вину…
– Это я. – Прижимаю ладони к вискам. – Слышишь? Это же я.
Поднявшись не без труда, Харшал вдохнул сухой воздух, который, ко всему, мерзко вонял, и скривился. Сутки. Если за сутки ничего не изменится, он возьмется за самку, просто чтобы хоть чем-то занять себя.
Второй комок грязи Йен просто стряхивает, а после третьего бросается и молча валит Брайана на траву. Воюют они недолго, без прежней уже злости.
Он провел рядом с ней ночь, прижимаясь к горячему боку. И вторую… и уже потом, позже, рассказывал ей обо всем. Не жаловался, просто говорил.