Не более отвратительная, чем из него муж.
И метка стала поверх клейма. Не было больно, скорее уж странно.
Это не упрек, скорее поддержание беседы. И чтобы беседовать было удобнее, я переворачиваюсь на живот. И Кайя нервничает – мне рекомендовали лежать исключительно на спине, – хмурится, собирается что-то сказать, но молчит.
Кайя застыл на пороге, вцепившись в косяк. Он обвел комнату совершенно безумным взглядом.
Существо протянуло руку и коснулось щеки, оставляя на ней липкий след.
И молчит. Минуту. Две. Десять. Невыносимо слушать тишину.