Вот небо становится ярче, а сам мир звенит, словно камертон, на одной нервной ноте.
– Ложись. И нечего меня взглядом сверлить. Я тебя все равно не боюсь.
Кайя целует мою руку, проводит большим пальцем по линии жизни, которая тянется до самого запястья, и значит, я проживу долго.
Сидел, уставившись на Меррон, смотрел и улыбался.
– Именно. Я знаю, что ты меня слышишь. Я тебя в какой-то мере тоже.
– Плохо стараетесь, ваша светлость. – Солнечный свет, накопленный шаром, остался с Тиссой. Его было так много, что Тиссе хотелось совершить что-то безумное… правда, у нее не хватало опыта совершения безумств.