А мальчонка тощий до синевы. И покачивается от слабости.
…и на земле. Теплая, еще дышит паром. И Дар ловит этот ее острый, пряный запах. В носу хлюпает. Кровь? И из ушей шла. Из горла. Хорошо, что Меррон нет, опять бы переживала.
– Знаешь, а давай ты меня как-нибудь небольно убьешь? – сказала Меррон, глядя в мертвые глаза.
Он слишком любил друга, чтобы позволить причинять ему боль.
– Небось не вышло-то… а как выйдет, так и все наплачутся слезьми кровавыми.
– Куда ушел? – Долэг нахмурилась. – И когда вернется? Мне надо с ним поговорить.