Кайя не позволит ей уйти, неважно, существует она на самом деле или сугубо в его сломанном разуме, но уйти – не позволит. А ей захочется. Не сейчас, пока она его жалеет, но через месяц… год… два… когда-нибудь жалость иссякнет и что останется?
До Ласточкиного гнезда мы добираемся три недели.
А взгляд-то какой задумчивый сделался. И, как назло, ни одной беды поблизости.
Урфин ведь хотел, чтобы Кайя хоть немного был счастлив.
Нет, подобная акробатика еще нескоро будет ему доступна.
Темноте коридоров Кверро и влажной черной земли, по которой и вправду удобно ходить босиком. Покрывалу дерна и сухим стеблям, что щекочут пальцы. Кайя забыл, что боится щекотки.