– И все-таки, – Терлак слизал кровь, – что это за место было?
Меня обнимают, закрывая от посторонних взглядов и одновременно демонстрируя всем и каждому, что эта территория занята.
Он зашивал раны так, что они срастались, почти не оставляя шрамов.
Шарлотта рада помочь настолько, насколько это вообще в ее силах. Ей жаль Тиссу. По-своему. А еще она считает ее полной дурой, которая не воспользовалась удобным случаем, чтобы избавиться от мужа. Нет, Шарлотта любит Седрика, ведь родила же ему двоих детей и подумывает над третьим – так оно верней: чем больше детей, тем надежней ее положение. Но вот возиться с тем, кто одной ногой в могиле и вряд ли вернется… увольте.
Они? Значит, кроме этого есть и другие? Ну да, конечно, есть… где-нибудь за шатром прячутся. Или не прячутся, но растворились в этом странном зыбком воздухе, пропитанном сандаловой вонью. Меррон помнит, как шатер возник словно бы из ниоткуда. А твари, поди, поменьше шатра будут, и скрыть их легче.
– Спи. – Урфин поправил плед, который Йен то и дело сбрасывал.