Белый песок струился по пальцам, аметист же отзывался на прикосновения благодарным теплом, и цвет его становился более насыщенным, мягким.
Перебираюсь поближе к Кайя, прислоняюсь к его плечу. Мы просто сидим. Молчим. И думаем каждый о своем.
– Во всем. – Он достает цветок, но стеклянный – лиловый подснежник на тончайшем стебельке. – Мне, пожалуй, следовало бы извиниться, что я тебя подавил, но…
Ни толстяка, ни его уродливых созданий, ни собак… ничего, пока Дар рядом.
– Дар, а давай сегодня никуда не пойдем? И вообще никуда не пойдем? Я так устала…
Предусмотрительный. Но хорошо, что тюремщик издох. Вот только тюрьма, похоже, осталась.