– Мне казалось, народ радовался бы и моей смерти.
Дождаться мастеров. Поставить подпорки. Спустить сети и тощего паренька с непомерно длинными конечностями. Он неторопливо, словно задавшись целью испытать нервы Кайя на прочность, раскатывал сеть, закрепляя ее тонкими костылями, словно ткань булавками. Потом наносил серый раствор, который замешивали тут же, во дворе, стараясь не слишком пялиться на развороченные стены и вспаханную шрапнелью землю. На тела, лежащие в углу. Воздух провонял порохом и медью.
Про дорогу. Зиму. Оленей. Весну и еще бабочек. Про старый дом, на крыше которого выросла береза. Про волчьи капканы и остальное… только не понимал, кто говорит.
У нее сердце колотится как ненормальное. И сама дрожит, будто и вправду вот-вот замерзнет.
Кайя дует мне на плечи, и я чувствую искры, которые оседают на коже.
…с твоей лапой после этого фокуса мне земляники не останется.