— Если бы за его плечами была хоть небольшая военная служба, желательно в какой-нибудь европейской армии, то, думаю, все обошлось бы даже с учетом его профессии.
— Это верно. Ты в курсе, что Рассел сейчас готовит? Англичане его тоже сильно испугались.
— Почему наши солдаты пошли на предательство?
Впрочем, все это было мелочами, которые тонули в предстоящей реформе и переводе всего и вся на новую единую валюту Империи. Причем она становилась не одной из многих вариантов оплаты, а единственной, так как все остальные изымались из оборота и с 1880 года становились нелегитимными. В том числе такие вещи, как иностранные денежные знаки и частные долговые расписки. В общем — участники собрания были озадачены и потрясены услышанными новостями, не понимая, как себя вести.
— Ваши слова очень разумны, — подал голос Хельмут фон Мольтке. — Однако я считаю, в нашем случае такой подход неуместен. Дело в том, что стоимость этой войны очень высока. Боевые действия с остатками полевой французской армии могут тянуться месяцами. Да и осада Парижа потребует содержания весьма солидных сил, многократно превышающих численность городского гарнизона. Боюсь, что если мы поступим по предложенному сценарию, то будем вынуждены воевать еще год, а то и более того. Вы готовы к этому? Даже Бельгия, выставившая всего один пехотный корпус, и то, боюсь, столь затяжной военной кампании будет не рада. Или я не прав? — Мольтке вопросительно посмотрел на предыдущего оратора и замолчал.
— Зови! — Недослушивая доклад, произнес премьер-министр Великобритании.