Вот это как раз Дмитрию было не в диковинку. Вообще-то даже обычная собака при известной сноровке может забраться на дерево. Конечности же оборотней были куда более цепкими, а разум волкулаков хоть и сильно искажался при трансформации, однако сообразительности как таковой не терял.
– Возвращаясь к теме, которую мы обсуждали на первом занятии, – сказал Стригаль. И положил на конторку маленькую затрепанную книжонку. Дреер даже не сомневался, кто автор этой книги.
– Накроем, говоришь… – Александр пристально глянул на сполохи. – Нехорошее у меня предчувствие. Очень нехорошее. Ладно, пошли. Вот здесь лучше всего…
– Ты же сказала, она не опасна? – ядовито заметил Дреер.
Иных прибывало. Ненамного, конечно. Но уже не один на десять тысяч людей, как раньше, а примерно один на девять тысяч восемьсот. И Великая Волшебница снова родилась, и не где-нибудь, а в Москве.
Зачитали Договор. Огласили: «Слушается дело…» Младшему Инквизитору Дрееру инкриминировали превышение полномочий, осознанное нарушение устава, невыполнение приказа, нападение на сотрудников Инквизиции. Дмитрий мысленно приписал себе еще причинение вреда здоровью свидетелю Комарову. Но за такое Инквизиция не осуждает, увы.