Кюхбауэр опять пристально уставился на Дреера, словно тщательно выбирая из двух противоположных реакций: обрушить на лишенного способностей Иного свой начальственный гнев или же пожалеть убогого, принимая во внимание последствия контузии на педагогическом фронте.
Той злополучной ночью Дмитрий нашел мокрого Стригаля на берегу Большого пруда. Инквизитор, как он и предполагал, щелкал пальцами и цедил заклинания, перемежая их ругательствами. Никак не верил, что больше не маг. Впрочем, и без способностей ходил недолго.
Дреер поднял левую руку (опять же – ну почему именно левую? но Чапек написал «левую»), и навешенное Ивой Машковой заклинание сорвалось с его пальцев. Сфера Отрицания, стандартное защитное заклинание, только «с обратным знаком» – теперь она не защищала Дреера, а наоборот, ничего не выпускала в окружающий мир. А потом – с правой руки… щит мага… еще один щит мага… и еще один… и еще…
– Это его предали, а не он нас. Извините, Дмитрий Леонидович… – Артем все же посмотрел на Дреера.
Дмитрий уже ходил через портал. В Праге учили и этому. Но почему-то сейчас он помедлил.
Под ногами захрустела красная кирпичная крошка, ею издревле посыпали землю перед дворцами. Словесник прошел мимо фасада Екатерининского, даже не повернув головы, обогнул величественную Камеронову галерею, дошагал до пандуса, выстроенного когда-то, чтобы постаревшая императрица могла спускаться в любимый парк.