Раз нежить вокруг нас, то вокруг и будем обороняться. А я все же посмотрю, что там такое. Кстати, после смерти твари туман начал быстро развеиваться, словно где-то включилась мощная вытяжка. Обезьяна его напустила? Очень может быть: ведь природную магию, данную существу от рождения, я не умею ощущать. Вот и не ощутил. Границы зоны видимости начали постепенно раздвигаться, лучи фонарей достигали все дальше и дальше, равно как ярче становился свет, падающий через световодные колодцы. Они же были и вентиляцией, судя по всему, только неэффективной.
– Ага, иди давай, – вроде как тоже попрощался орк. – Ходи аккуратней.
Затем, сильно пригнувшись, я перебежал в тень, отбрасываемую на пыльную землю городской стеной. Недаром мы именно в это время решили пойти на наше рискованное дело: тень должна довести нас до ближайших заборов, а до них не меньше четырехсот метров – полоса отчуждения уставная. Не доведет – и нам кранты.
– Я знаю, – усмехнулся он. – Но лучше бы садились: денег бы зарабатывал. В общем, сначала увидели двоих из пропавших. А затем остальных нашли в подвале заколоченного дома. Мертвых, естественно. Их оживлять не стали – просто выпили и убили. Колдуны город в поисках нежити обходили, как раз в две недели делают, и нашли.
Затем я схватил Машу за руку и потащил туда, где несколько минут назад вел беседы с бывшей сайре вампира Арлана. Окошки второго этажа показались мне самыми подходящими.