Не поблагодарив, я свернул в ту сторону, куда указал майор.
Главное — действие! Действие как самоцель.
Мы вручили Кукейну письма для родных, и он слабым голосом обещал, что отправит их, как только окажется дома.
Смотреть на него жалко: жидкий вязаный шлем, ботинки, на щеках белые пятна. Он всунулся в подвал и с ужасом уставился на нас. Нас там сидело человек пятнадцать — по крайней мере, столько живых я насчитал утром. При неблагоприятном стечении обстоятельств мы вполне могли бы сожрать и его, причем в сыром виде.
— Хороший малый, только не на своем месте, — сказал Краевски и пожал мне руку. — Желаю вам удачи, Шпеер. Похоже, дела здесь складываются совсем паршиво.
— Э-э… Понимаете ли капитан, у меня семья… Маленькие дети.