У Генриха при себе имелся шнапс. Раньше я никогда не замечал, чтобы он выпивал. Наверное, он и таким способом пытался показать, что он теперь человек штатский.
По возрасту, а главное — по связям в высших эшелонах власти — я вроде как был ему почти ровней. В редкие часы отдыха, которые нам выпадали, он время от времени вспоминал об этом. Я по-прежнему оставался всего лишь командиром танка. Впрочем, это обстоятельство меня устраивало: принимать решения, от которых зависит жизнь более чем четырех человек, — это не по мне. Я вполне доверяю мудрости наших ротных и полковых командиров.
Харьков выглядел вполне европейским, ухоженным, даже красивым. Мне доводилось видеть его и прежде, но это случилось зимой и мельком; теперь же у меня появилась возможность пройтись по его чисто подметенным улицам, полюбоваться на каштаны и липы местного парка. Солдаты посещали кинотеатр, для офицеров работали целых два театра — оперный и драматический.
Одновременно Гитлер полагал неоклассическое здание германского посольства в Санкт-Петербурге, построенное ван дер Роэ и Петером Беренсом перед Великой войной, исключительным образцом нордического зодчества…
— Это предусмотрено приказом коменданта. Ваш дом останется под охраной двух взводов и жандармерии, в случае необходимости госпожу Шпеер и детей перевезут в рейхсканцелярию.
— Почему же немецкая женщина не может интересоваться политикой? — с вызовом осведомилась мама. — Если хочешь знать, я уже четыре года как вступила в партию. Никто, правда, не в курсе. Ни отец, ни Альберт.