— При нынешнем курсе — обязательно, — кивнул Генрих.
— Как думаете, — спросил меня Рейхенау, когда мы уже обсушивались на солнце (полотенец у нас, разумеется, не было), — здешние девицы тоже за нами сейчас наблюдают?
Совместная трапеза произвела на меня странное впечатление. Озвученное Хайнцем Линге желание фюрера «непременно встретиться» ничем себя не проявило, он оставался холодно-отстраненным, против обыкновения, поддерживать разговор не желал, равно и не ударился в другую крайность — длительный монолог. Приглашение было всего лишь данью учтивости?
Неторопливая прогулка до центральной резиденции фюрера заняла полчаса, которые мы провели за ничем не обязывающей болтовней. Молчун фон Белов предпочитал в разговор не встревать, лишь когда зашла речь о моем путешествии в Россию, осведомился, на чем я прилетел в Растенбург. Случайно не He.111 курьерской эскадрильи?
— Реорганизации, реорганизации, — брюзжал Рудольф Герке. — Зачем? Месяц назад фюрер переподчинил Управление железных дорог на Востоке Имперскому министерству транспорта, что внесло еще большую неразбериху! Я не хочу сказать, что министр Юлиус Дорпмюллер дилетант, однако он слишком плохо знаком с реалиями России! В моем ведении остаются лишь три дирекции полевых железных дорог и военное управление в Варшаве, не способное наладить приемлемого сотрудничества с гражданской службой Рейхсбана!