— Кажется, вы только что сказали, что обойдется без стрельбы, — хмуро сказал я.
Вероятно, Рейнхард Гейдрих подозревал, что я обвиню его в подлоге документальных свидетельств. Какой вменяемый и здравомыслящий человек поверит в намеренное и систематическое уничтожение сотен тысяч человек, проводимое германской администрацией с самого начала Восточной кампании? Часть бумаг датирована сентябрем — октябрем 1941 года, сразу после взятия Киева. Вот и приложена кипа фотографий, подделать которые невозможно. Многие с поясняющими надписями на обороте, от чтения которых меня прошибал ледяной пот.
— Фриц Тодт только что погиб в авиационной катастрофе!
Ночью с 30 на 31 мая разразилась буря. С множества английских аэродромов в воздух поднялось больше тысячи самолетов, практически все наличные силы английской бомбардировочной авиации, дислоцированной в Метрополии. Они шли несколькими волнами, фронтом шириной в двадцать семь километров. «Линия Каммхубера» оказалась прорвана без каких-либо затруднений — сказался чудовищный недостаток ночных истребителей.
Фюрер напутствовал нас вдохновляющими словами. Он сказал, что исконный германский дух проведет нас по древним землям, пропитанным германской кровью, он направит нас к неизбежной победе, какой еще не видывала Европа за все века существования цивилизации. Ничто не устоит перед нами, потому что наш гений будет лететь, расчищая нам дорогу своими сумрачными крылами.
Завтра суббота, формально день нерабочий — в здании на Паризерплац останутся только оперативные дежурные и еще десятка два сотрудников, обеспечивающих непрерывную координацию между важнейшими промышленными объектами. Прочие, включая начальство, отдыхают: стараюсь беречь персонал, людям и так нелегко.