Удивительно красивый молодой человек. Черные пряди волос, ярко-голубые глаза, мускулистое тело… и выражение отвращения в самой глубине глаз. Он склоняется в поклоне, протягивает цветы, говорит какие-то слова, а сердце бьется. Бьется так сильно, что готово выскочить из груди.
Говорят, так тоже бывает. Душа не уходит, а просто переселяется.
А то ведь добавят… будет жареная наложница.
Еще Джайс Иртон в ответ на такое только плечами пожимал. Мол, не завидуйте. Пусть не подобает. Но вы выколачиваете последние гроши из земли, а я могу даже не собирать налоги с крестьян. А торговать можно и чем-то вполне благородным. Не скотиной, а допустим, породистыми лошадьми, пряностями, драгоценными камнями, разными редкостями… почему нет?
Мальчишка даже не стал рыться. Залез под прилавок — и выложил пучок. Лиля повертела его в руках, чуть-чуть помяла, растерла в пальцах один лист.
Женщина протянула назад руку. И столько властности было в ее голосе, что Олаф повиновался — и только потом обнаружил, что его ножом разрезают одежду на пострадавшем.